Приходилось редактировать свое прошлое. Лгать. И запоминатьсобственную ложь.

— Я думаю, прошлое только отягчает настоящее.Предпочитаю смотреть вперед, а не назад.

Я посмотрела на него с любопытством.

— Значит, прошлое у тебя было тяжелое?

— Именно так. Я сражаюсь с ним каждый день. Иногдапобеждаю я, иногда оно.

О господи, как он был прав! Со мной творилось то же самое.Но говорить об этом с другим человеком оказалось непривычно. Я не могла понять,как люди ходят по земле с таким невидимым бременем и умудряются скрывать его отдругих. Мне это давалось с огромным трудом. В худшие моменты моей жизни язаставляла себя делать веселое лицо, улыбаться и кивать. А когда этого казалосьнедостаточно, убегала, заплатив за побег собственной душой…

Я слегка улыбнулась.

— Вот и хорошо. Я рада, что мы с тобой любим настоящее.

— И я рад. Честно говоря, настоящее мне по душе. Ибудущее тоже может сложиться неплохо, если мне удастся побороть твою решимость.

— Не надо об этом.

— Ай, брось. Тебе нравятся мои попытки вести себявызывающе. Они кажутся тебе эротичными.

— Скорее забавными. Если ты любишь вызывать возмущение,то присоединись к моему коллеге Дагу. У вас много общего. Днем он уважаемыйзаместитель заведующего, а вечером — солист группы, выражающей своенедовольство обществом с помощью музыки.

В глазах Романа появился интерес.

— Они где-нибудь выступают?

— Да. В ближайшую субботу у них будет концерт напивоварне «Олд гринлейк». Меня и кое-кого из сотрудников пригласили лично.

— Серьезно? Во сколько мы встретимся?

— Я не собиралась брать с собой.

— Да ну? Тогда зачем ты назвала день и место? Лично мнеэто кажется пассивным приглашением. Намеком на то, что я должен сказать:«Ничего, если я приду?» Тогда ты ответишь «нет проблем», и дело будет сделано.Я просто пропустил несколько фраз.

— Да, ты времени даром не тратишь, — признала я.

— Значит, ничего, если я приду?

Я застонала.

— Роман, мы не можем продолжать встречаться. Сначалаэто было очень мило, но мы договорились, что свидание предполагается толькоодно. И уже нарушили договор. Сослуживцы думают, что ты мой бойфренд. —Кейси и Бет недавно сказали мне, что я «заарканила настоящего «красавчика».

— Правда? — искренне обрадовался он.

— Я не шучу такими вещами. Если говорю, что в данныймомент не хочу серьезных отношений, значит, так оно и есть.

Но на самом деле я так не думала. В глубине моей душискрывалось желание разделить одиночество с близким человеком. Желание, скоторым я боролась несколько веков. Когда я намеренно вступала в связь схорошим парнем — даже в период расцвета своей деятельности в качествесуккуба, — то исчезала сразу после секса. В каком-то смысле сейчас мнежилось еще труднее. Я не испытывала чувства вины за то, что крала жизненнуюэнергию у хороших людей, но страдала от одиночества. Никто обо мне незаботился. Конечно, у меня имелись друзья, однако у них была своя жизнь. А тех,кто подходил ко мне слишком близко (вроде Дага), приходилось отталкивать. Радиих же блага.

— Ты не считаешь, что бывают свидания, которые ни кчему не обязывают? Не веришь в дружбу между мужчиной и женщиной?

— Нет, — решительно ответила я. — Не верю.

— А как же ты общаешься с другими мужчинами? Например,с тем же Дагом? С парнем, который помогает тебе вести уроки танцев? Даже с этимписателем? Ты дружишь с ними, не так ли?

— Ну да, но это совсем другое дело. Меня к ним невлечет…

Я прикусила язык, но сделала это слишком поздно. Лицо Романаразрумянилось от радости и надежды. Он протянул руку и коснулся моей щеки.

Я проглотила комок в горле, взволнованная и даже испуганнаяего близостью. Пиво и сакэ сделали свое дело, и я поклялась в следующий разбольше не пить. Впрочем, ведь следующего раза все равно не будет… Алкогольударил мне в голову, и я уже не могла понять, где кончается инстинкт суккуба иначинается физическое желание. И то и другое было для него опасно.

Но все же… сейчас главным являлось не физическое желание, аон сам. Стремление быть с ним. Разговаривать. Снова чувствовать рядом родногочеловека. Человека, которому я небезразлична. Человека, который меня понимает.Человека, к которому я могла бы возвращаться после работы. И жить с ним.

— Так в котором часу мы встречаемся? — пробормоталон.

Я покраснела и опустила глаза.

— Концерт начнется поздно…

Его ладонь переместилась с моей щеки на затылок, его пальцывплелись в волосы и заставили меня поднять лицо.

— Может быть, сходим куда-нибудь до его начала?

— Мы не должны… — Мои слова и движения были такимимедленными, словно я плыла в сладком сиропе.

Роман наклонился и поцеловал меня в ухо.

— Я приеду к тебе в семь.

— В семь, — повторила я.

Он поцеловал меня в ухо, потом в щеку и потянулся к моемурту. Его губы оказались совсем рядом с моими, и от этой близости меня бросило вдрожь. Я ощущала исходивший от них жар, казалось, они обладали собственнойаурой. Я хотела, чтобы он поцеловал меня, хотела ощутить обжигающееприкосновение его губ и языка. Хотела и боялась одновременно. Но сил предпринятьчто-то самой у меня уже не было.

— Принести вам что-нибудь еще?

Слегка смущенный голос официанта позволил мне справиться снаваждением. Я заставила себя вспомнить, чем обернется для Романа этот поцелуй.Да, конечно, ничего особенно страшного не случится, но все же… Я высвободиласьиз его рук и покачала головой.

— Ничего. Только счет.

После этого мы с Романом почти не разговаривали. Он привезменя домой, проводил до дверей, но даже не попытался поцеловать. Только сноваприподнял мне подбородок, по-дружески улыбнулся и напомнил, что в субботузаедет за мной в семь часов.

Я легла в постель, изнывая от желания. Алкоголь помог мнеуснуть, но утром я снова вспомнила близость его губ, и моя тоска вернулась сновой силой.

— Ничего не могу с собой поделать, — пожаловаласья Обри, слезая с кровати.

До начала смены оставалось еще три часа. Необходимо быловыбросить все мысли о Романе и заняться чем-то полезным. Вспомнив об Эрике, ярешила нанести ему визит. Судя по всему, версия об охотнике на вампировпотеряла актуальность, но он все же мог предложить что-то еще. Кроме того, Эрикнаверняка знал и о падших ангелах.

Поскольку угроза отправить меня в тартарары все еще висела,мне следовало воздержаться от посещения «Аркана лимитед». Однако я почему-точувствовала себя в безопасности. Насколько я знала, к «жаворонкам» архидемон неотносился. Конечно, в отдыхе Джером не нуждался, но привычки смертных были емуне чужды. Сейчас он наверняка спал и не догадывался о том, что я задумала.